Теплоход "Академик Шокальский" с семью членами экипажа пропал на Байкале 2 августа 1983 года. Трагедия произошла в районе мыса Красный Яр, что находится на западном побережье озера между бухтой Песчаной и поселком Бугульдейка. Разыгравшийся накануне ночью сильный шторм застиг судно в открытом море. Моряки были не в силах противостоять грозной стихии и утонули утром на глазах у нескольких туристов, случайно оказавшихся поблизости.

 
Два дня район гибели теплохода обследовали поисковые группы с вертолета и кораблей. Членов экипажа не нашли. Не обнаружили также и самого затонувшего теплохода, и его местонахождение неизвестно до сих пор. После завершения следственных мероприятий Иркутская транспортная прокуратура закрыла уголовное дело с формулировкой, что теплоход "попал в зону действия непрогнозируемого, крайне редкого, локального опасного явления с образованием смерчей и скоростью ветра, значительно превышающей для данного судна по ветру, указанной в судовых документах, в результате которого судно перевернулось и затонуло".  
За 16 часов до катастрофы 
Теплоход "Академик Шокальский" работал в Иркутском управлении по метеорологии и контролю природной среды. Многие годы ходил по Байкалу, доставлял грузы и работников на метеостанции. В последний свой рейс корабль отправился 1 августа 1983 года. В 14.00 он прошел технический осмотр и был признан пригодным к плаванию. В 18.00 вышел из Иркутска по направлению к Листвянке. 
В экипаж входили капитан Владислав Чернышев, помощник капитана Сергей Склянов, старший механик Виктор Максимов, механик Валерий Нефедьев, радист Виктор Соболев, кок Антонина Коновалова и матрос Валерий Рудаков. "Шокальский" направлялся по маршруту Иркутск — Давша. Это был плановый рейс, через десять дней моряки собирались вернуться домой. 
В районе поселка Давша теплоход собирался присоединиться к научно-исследовательскому судну "Меркурий", выполнявшему экспедиционный рейс с французскими специалистами. По пути следования теплоход сделал короткую остановку в поселке Патроны и, не заходя в Листвянку, вышел в озеро Байкал. 
Штормовое предупреждение 
Когда капитан взял курс на Давшу, Байкал лишь слегка раскачивало ветерком. Но, как часто здесь бывает, порывы усилились, ветер погнал вслед водяные валы. 2 августа около 5 часов утра в кромешной темноте "Академик Шокальский" вошел в бухту Песчаную. Пирс оказался занят теплоходами "Москва" и "Кожов", под мысом Малая Колокольня укрылся траулер "Самотлор". Из-за сильного ветра пришвартоваться к теплоходу "Кожов" "Шокальский" не смог и встал носом в берег, подрабатывая двигателем. 
В Песчанке "Шокальский" задержался на три часа. Как провел это время экипаж корабля — неизвестно. Вахтенный с теплохода "Кожов" сообщил следствию: "Когда я был на вахте, "Шокальский" уже стоял рядом. Не видел, чтобы кто-то с него сходил на берег. На палубе людей не было, крупных грузов тоже не было". 
Примерно в это время диспетчер из поселка Порт Байкал передал прогноз погоды и штормовое предупреждение: ветер северо-западный 12—17 м/с, порывами до 20 м/с, волна 1,5—2,5 метра. Радиосвязь осуществлялась со всеми судами, находившимися на озере Байкал. 
Капитан корабля — опытный моряк, прослужил на флоте 30 лет и почти 10 из них в должности капитана на теплоходе "Академик Шокальский". Со своим экипажем попадал в шторма, обледенения, но справлялся с трудностями. И на этот раз не сомневался в благополучном исходе рейса. Поэтому около 8 часов 15 минут теплоход снялся из бухты Песчаной и пошел в сторону Бугульдейки. Порывы ветра поднимали водяную пыль и брызги. Небо затянуло темными тучами. 
Шквальные ветры и смерчи 
О ветрах на Байкале знают многие. Это баргузин, култук, сарма. А вот о покатухе, наверное, мало кто слышал. Известному иркутскому журналисту Льву Перминову приходилось быть свидетелем этого байкальского феномена. Однажды Перминов ловил рыбу на берегу Байкала. Стоял август, день был пасмурный, озеро не штормило. Странное облако привлекло его внимание. Оно было невелико и протянулось над озером по оси запад — восток. 
Облако долго стояло на месте, а потом неожиданно рванулось на восток. Низко над водой мчалась дьявольская спираль, закручиваясь по часовой стрелке и с необычно большой скоростью. Чем-то мистическим повеяло от этой круговерти. Байкал вскипел. Вслед за облаком катились опасные высокие волны. Смерч постоял, набираясь сил, а затем рванул по Байкалу. Прошло несколько минут, и облако умчалось, а память по себе оставило крепкую. 
Пять десятилетий в этом месте на берегу рос тополь. Сотни свирепых штормов перенес. А со смерчем не справился, как спичка переломился. Лодка, стоявшая на берегу, в мгновение перевернулась вверх килем. 
Когда спросили бывалого байкальского рыбака деда Лекандра о странном облаке, тот ответил: 
— А-а, это покатуха. Не дай Бог попасть в нее. Лодку как щепку перевернет. 
О смертельной опасности, которую таят байкальские ветра, рассказывает старый моряк Владимир Барчук: 
— В августе или начале сентября на теплоходе "Отважный" вели на буксире катер по маршруту Нижнеангарск — Усть-Баргузин. В шесть утра с северо-запада подул ветер. Через некоторое время море вокруг уже кипело. Волн как таковых не было. Недалеко на поверхности воды образовывались воронки диаметром около 300 метров! Эти воронки поднимались с воды, закручиваясь как в смерче. У катера, который мы вели на буксире, сорвало деревянную надстройку, а корпус затопило. Шквал продолжался минут 30—40. Механик замерил порывы ветра — показало 42 метра в секунду. 
Я десятки лет ходил по Байкалу. Единственное скажу: не шутите с ним! Не торопитесь смеяться над поверьями и приметами. А плавая по озеру, следите за небом, туманом. Своевременно плывите к берегу, если что-либо подозрительное заметите. 
Атака горного ветра 
Теплоход "Академик Шокальский" попал в сильную качку в 5—6 километрах от мыса Красный Яр, где накатывали трехметровые волны. До этого корабль шел под ветер и его лишь плавно раскачивало. Теперь же, когда судно пошло против волн, его начало бросать. Корабль стремительно взлетал на гребень волны, а затем со всего маху бился о кипящую воду. Тучи брызг потоками обрушивались на палубу и захлестывали смотровые стекла рулевой рубки. 
Напротив мыса Красный Яр "Академика Шокальского" накрыл шквал северо-западного ветра, вырвавшегося из горных расщелин. Скорость его достигала 50 м/сек. Капитан попытался направить корабль к берегу под защиту горного мыса, где ветер бушевал несколько меньше. Он беспрерывно работал штурвалом, стараясь "скулой" форштевня дробить наиболее сильные волны. Но корабль, не желал подчиняться воле человека, все так же натужно ревя мотором. 
Качка продолжалась, а спасительный берег был все так же далек. Неожиданно судно резко дало крен на левый борт, но выправилось. Чтобы улучшить видимость, капитан опустил смотровое окно. Теперь потоки брызг обдавали его лицо. Он не пытался увертываться от студеного душа, а решительно боролся за спасение корабля, который понесло в открытый Байкал. Большой крен, переворот, а через полминуты — кверху красным днищем. Минут через пять на днище вполз один из моряков, вслед за ним еще двое (скорее всего, это были те, кто находился в рубке). 
Перевернутый корабль продержался на плаву минут двадцать. Вокруг него постоянно крутило вихри. Когда корабль накрыла огромная волна и он окончательно ушел под воду, ветер начал стихать. Байкал, словно приняв жертву, стал успокаиваться. 
Гиблое место 
В хорошую погоду мыс Красный Яр чудесное место для отдыха. Неглубокий залив, длинный пляж из мелкой гальки. В заливе можно рыбачить. Рядом лес, где много грибов и ягод. На автомобиле туда не добраться, здесь причаливают яхты и лодки, пешие туристы появляются со стороны Песчанки и Бугульдейки. 
Во время шторма Красный Яр превращается в гиблое место. С гор скатывается густой туман, дуют ветра. Особенно буйно свирепствует местный горняк. Раньше, когда по Байкалу сплавляли лес плотами, чаще всего они разбивались у Красного Яра. Непогоду спрогнозировать трудно, на Бугульдейке нет метеостанции. 
— 1 августа мы были на парусной лодке в районе Красного Яра, — вспоминает почти через 20 лет Юрий Панов, капитан яхты "Снарк". — Ночью разразился страшный горный ураган. Байкал кипел. Я проснулся от его шума и не спал всю ночь. В 9 утра я вышел проверить яхту и увидел как из—за мыса появился катер (так свидетель называет теплоход "Академик Шокальский". — Прим. авт.). По мачтам видно было идет с наклоном. Я вернулся в зимовье. 
Через некоторое время "Шокальский" поравнялся с нами. Мой приятель взял фотоаппарат и пошел снимать бушующий Байкал. Вдруг он закричал: "Перевернулся!" Мы выскочили из зимовья, товарищ показывал на горизонт. "Академик" у нас на глазах лег на борт, потом кувыркнулся, и стало видно красное днище, винт и руль. Я поднял к глазам бинокль. Кто-то заикнулся, мол, спасать надо. Смотрю — появилась фигура человека, он прополз по днищу и схватился за руль. Потом появились еще две фигуры и присоединились к нему: красное днище и три точки на нем. Судно исчезло среди смерчей и брызг в километре от берега. Скорее всего, оно шло без балласта, вот его и накрыло.
Гиблое место 
— Мы переговаривались между собой, видя, как гибнут люди, но ничего не могли предпринять. Я, опытный мореход, понимал: героизм тут ни к чему — яхта у меня маленькая, мотор подвесной, может подвести. А до нее еще необходимо было добраться на резиновой лодке, но и она могла перевернуться. 
По словам Панова, гибнущий "Шокальский" снимали двумя фотоаппаратами. Впоследствии пленку изъяли сотрудники транспортной прокуратуры. Однако после проявки одна оказалась совершенно чистой — по невыясненной причине смылась вся эмульсия. С другой пленки получились нечеткие кадры, на которых трудно что-либо разобрать. 
Взгляд профессионала 
Наиболее подробные и точные показания дал Владимир Черемных. Он долгое время работал на морях Северного Ледовитого океана, имел опыт наблюдения за состоянием обстановки в море и смог позже составить схему ситуации гибели теплохода: 
"Около 9 часов в районе мыса Дыроватого (находится перед мысом Красный Яр. — Прим. ред.) я увидел катер с белой надстройкой, он шел курсом на север. Лодка за рубкой была серой. Катер шел ровно, не качаясь, и опасений за его судьбу не было. На палубе не было ни людей, ни груза. За 2 или 3 километра он начал рыскать, попал в полосу шквального ветра. Ветер менялся. Я начал наблюдать за катером неотрывно. 
Корабль появился на траверсе нашей стоянки, но в 9.30 шквальный ветер усилился и появилась стенка, шедшая с севера. Я на мгновение повернулся к костру, и, когда оглянулся снова к озеру, корабль был уже вверх днищем. Не было никаких плавающих предметов. Шквальный ветер еще более усилился. Шли высокие волны в 2—3 метра, фронтом 50—100 метров, которые время от времени образовывали водяные смерчи высотой 20 метров, которые шли в разных направлениях и через 30—40 секунд возникали снова. Небо было в разрывах, с проблесками голубого цвета. А над серединой Байкала небо было совершенно чистым и голубым. 
Когда судно плавало днищем вверх, через 5—8 минут на носовой части днища появился человек и побежал к рулю. Еще через пять минут появились два человека. На плаву судно еще держалось 10—15 минут. Люди были на одном месте. Возник смерч, стена брызг накрыла судно, и, когда стена прошла, не было ни судна, ни людей". 
А вот выдержка из показаний еще одного свидетеля, Олега Козлова: 
"Я включил радио, но погоду передали только по Иркутску, Бурятия тоже ничего про Байкал не сказала, хотя на море творилось невообразимое, его как будто встряхивали снизу. По морю гуляли смерчи, они фонтанами опадали на берег, как будто шел дождь. Ветер вздымал в воздух гальку. Нашу лодку выбросило на берег и разнесло в клочья. Мы пошли к яхтсменам поговорить о лодках. Один из них пошел фотографировать на берег, потом мы услышали его страшный крик: "Мужики!" Увидели — в полутора километрах от берега судно лежит на боку. Через пять минут оно перевернулось вверх днищем. Трое выбрались к рулю. Потом оно исчезло". 
Обломки кораблекрушения 
Когда утихомирился Байкал, правее того места, где погиб корабль, над водой собралось много чаек. Один из лодочников поехал туда и привез мерный шест, сиденье красного цвета, 20-литровую канистру с бензином и помятый топливный бак от подвесного мотора. Позднее к берегу прибило пенопласт, два спасательных круга с надписью Г-314 и буквами ИУГМС. А еще позднее — деревянную лестницу и садовую скамейку. 
Часа через два после гибели "Академика Шокальского" на север прошло судно, принадлежность которого не удалось установить. Ближе к вечеру мимо проходила лодка "Казанка", ее остановили и попросили людей сообщить о гибели властям в Бугульдейке. 
Рассказывает Юрий Панов: 
— Пошли по берегу. Нашли весла, пустые канистры, деревянный трап. На берегу возле камней волны катали желтую пластмассовую бочку. Это был спасательный надувной плот, он может спасти 6 человек. Но там хитрая система: плот должен крепиться капроновым тросом к катеру. При крушении судна плот автоматически открывается, если, конечно, привязан, а он у них, видно, валялся на палубе. Я потянул за трос, сильно дернул, раздался треск, железные обручи на бочке лопнули и плот стал надуваться. Они бы, конечно, спаслись. Не все. Те, кто выбрался на днище судна. 
На теплоходе "Академик Шокальский" в тот момент находился спасательный плот конструкции ПСН-6. В 70—80-е годы ими оснащались малотоннажные суда и плот являлся довольно эффективным средством для спасения экипажа при аварии корабля. ПСН-6, приведенный в рабочее состояние, представлял собой что-то вроде надувной плавучей палатки. 
Плот в свернутом виде помещался в контейнер и должен был находиться на корме или в рубке, и обязательно жестко крепился тросом к судну. В случае аварии трос вытягивали из контейнера, срабатывал замок-чека, слетали металлические обручи и происходило автоматическое наполнение плота от баллона со сжатым воздухом. Плот развертывался за несколько минут, забравшись внутрь, люди могли продержаться на нем продолжительное время. 
Как установило следствие, надувной плот с теплохода "Академик Шокальский" не сработал из-за обрыва шланга баллона. 
P. S. У мыса Красный Яр на склоне горы напротив места кораблекрушения стоит памятный знак. На нем указаны фамилии семи человек. Каждый год 2 августа сюда приходит теплоход с родственниками погибших моряков. Они справляют здесь печальную тризну. Бывает, что идущие мимо суда причаливают рядом и отдают дань памяти экипажу корабля "Академик Шокальский". 
Из летописей можно узнать следующее. Осенью 1772 года бот "Св. Кузьма" был выброшен на восточный берег Байкала у Посольского монастыря и поврежден. В 1879 году бот "Адриан и Наталья" сорвало с якорей, выбросило на Посольскую каргу и закидало льдом. Этот бот ходил дольше всех — 14 лет. Не зря после крушения его переименовали в "Эверс", что значит "вечный". Там же выбросило на берег боты "Николай" и "Ермак". В том же районе затонул транспорт "Иркутск", построенный в 1833 году. Команда спаслась, судно утонуло. В 1880 году поздней осенью погиб пароход "Наследник цесаревич". 
В 1901 году в сентябре сарма застигла в Малом море пароход "Потапов" с тремя баржами и несколькими лодками на буксире. Два судна вдребезги разбило о скалы. Погибло тогда 156 человек. А пароход на полных парах едва-едва выгреб к противоположному берегу. Да и там с трудом удержался при работающих машинах и на всех якорях. По числу человеческих жертв это была самая крупная катастрофа на Байкале.